10.04.2016 участники форума приобщились к контэмпорэри балету Мартина Шлэпфера под названием "7".
"7" потому, что танцуется музыка 7-мой симфонии Густава Малера. Трудно себе предаставить, что данный гений жил с 1860 по 1911 год - настолько современна его музыка. И настолько он предчувствовал грядущие годы 20-го века с их тиранистическими режимами и музыкальной эстетикой: он предвидел, куда идёт человечество. Наверное, поэтому, а не только потому, что он был евреем, его так ненавидел Гитлер и относил к "энтартете кунст" - искусству вырождения.
Но мы-то Малера, можно сказать, обожаем. Поэтому данный вечер в любом случае потерян не был - живое исполнение симфонии оркестром "Нидерёстерраихише тонкюнстлер" стоило поездки в славный город Санкт-Пёльтен, где танцевал Рейнский балет.
Господин Шлэпфер осознаёт себя, видимо, как продолжaтель Баланчина и соратник Ноймайера в перекладывании музыку на язык танца.
Танца эпохи пост-модерна или контэмпорэри. Танцуют и на пуантах, и босиком, и в башмаках обитателей мест не столь отдалённых. Всем этим для большего эффекта стучат с грохотом об пол.
Под первые звуки божественного Малера на сцене появляется согбенный человек в балахоне - эко его от Малера скрутило!
Это хореограф даёт метафору тяжести человеческого пути в нашем бренном мире - вот она, глубокая философия и новаторская мысль!
Конечно, взять на себя смелость схореографировать симфонии Малера, могут лишь такие убеждённые в собственной гениальности люди, как Ноймайер и Шлэпфер. Ведь музыкальный язык Малера настолько быстротечен и переменчив, что угнаться за его музыкальной мыслью дано только равноценному гению. Тонкие переходы от мажора к минору, когда этого никак нельзя предположить, и всё в одной краткой музыкальной фразе - как это передать, каким танцевальным языком? Вот Пети это мог. А Шлэпфер особо и не заморачивался: одни и те же навязчивые, некрасивые "лягушки" и растопыренные в шпагатах под нежнейшего Малера ноги танцовщиц. Марширования под те места симфонии, где Малер предвосхитил песни советских времён. Одежды чёрные с белыми вкраплениями - и это под Малера, так богатого оттенками. Причём танцовщицы работают без колготок - вот вам праздник целлюлита, дабы было совсем уродливо, как вся жизнь.
Интерeсно, как бы это понравилось композитору? А вот Гитлеру наверняка бы понравилось - визуальное воплощение "искусства вырождения".
Не обошлось, как водится, и без сцены группового изнасилования. К этому момент privet уже тоже чувствовал себя изнасилованным сценическим действoм, настойчиво мешавшим наслаждаться музыкой. Танцевали не музыку и не под музыку. Танцевали вопреки и жутко мешали слушать. Но из балетоманского любопытства глаза закрыть не удалось.
Не обошлось, конечно, и без традиционной табуретки - куда уж контэмпорэри без табуретки! С ней упражнялась солистка в конце - залезала под неё, изгибалась и складывлась - цирк отдыхает. Потом вся труппа набежала с табуретками, поставила их в круг с солисткой на табуретке в центре типа "Болеро" Бежара и стала играть в детскую игру "Поездка в Иерусалим": все бегают по кругу и по сигналу садятся на табуретки, которых становится всё меньше. Кому не досталась табуретка, тот из игры выбывает. Такая вот незатейливая житейская метафора. Похоже, мы тоже выбыли из игры в отношении творчества господина Шлэпфера.