Примечательный выдался вечерок на "Красной Жизели" в Вене.
Танцевал первый состав: Ольга Есина, Кирилл Курлаев, Эно Печи, Роман Лацик.
Есина была безупречна. Но в сравнении с Кетеван Папавой эмоционально, на мой взгляд, проиграла по полной: как начала с выражением умалишения на лице, так с ним и закончила. Развития образа Ольги Спесивцевой от ученицы-примы императорского театра - потерянной в революционном терроре и среди двух мужчин женщины - чужой в Париже - влюблённой в бисексуального мужчину и сошедшей с ума у Есиной не получилось.
Кирилл Курлаев был впечатлителен в животных прыжках, безупречен в поддержках. Его образ Комиссара был решён по-другому, чем у Владимира Шишова. Шишов танцевал человека: жестокого, сурового, но человека. В его Комиссаре было и самолюбование, и влюблённость, и отчаяние от потери возлюбленной. Курлаев танцевал революционную машину, которой подвластны все и всё и которая сметает всё и вся на своём пути. Ни одного человеческого выражения на лице. Полная беспристрастность и отстранённость: делает, что велит революция, берёт себе всё, что попадается на пути.
И вот какие мысли посетили меня на этот раз: во всех ужасных катаклизмах истории первыми жертвами становятся женщины и красота. Их топчут сапоги комиссаров, их ломают, уродуют и убивают в первую очередь.
Балет, несомненно, об этом.
На сей раз и privet пришлось вступить в бой: за спиной сидела дама азиатского происхождения, которая сначала пыталась запретить снимать, а в перерыве накапала милой девушке-билетёру. Девушка сделала робкое замечание. А азиатке пришлось объяснить то, что
забыли сделать в детстве родители: ябедничать и доносить нехорошо. И именно из-за таких, как она, рождается обыкновенный фашизм.
Видео на музыку из "Манфреда" по просьбе нашей дорогой Prima  следуют.