Где же его логика: почему отправят на Украину? Ведь был же контракт?  А если он просто ушёл, то что, можно было прятаться, или что? Или он всё-таки сначала договорился с Зеленским, и у него был тыл?

О многом в свое время С.Полунин рассказал в интервью в 2012 г:
http://tvkultura.ru/article/show/article_id/68861/

Уважаемая Prima, ответ на ваш вопрос по визе;

https://ria.ru/culture/20120307/587811456.html

Отредактировано zetta (17-02-2017 01:08:08)

Случайно обнаружилась запись "Жизели" 2015 года с Верой Сaбанцевой. Желающим просьба писать в личку.

Интервью для ВВС в хорошем качестве

Pointe break: ballet's destructive power laid bare in Sergei Polunin documentary
Steven Cantor’s intimate film about the rebellious dancer exposes the pressures heaped on young prodigies – and has vital lessons for the industry
Сломанные пуанты: деструктивная сила балета обнажена в документальном фильме о Сергее Полунине
Интимный фильм Стивена Кантора о танцовщике-бунтаре раскрывает давление на молодые дарования - и преподаёт жизненный урок индустрии
Judith Mackrell
@judithmackrell

В "Танцовщике", новом фильме Стивена Кантора о Сергее Полунине, содержатся захватывающие съёмки танцовщика в восьмилетнем возрасте. Большеглазый, с выпавшими молочными зубами и лицом, озарённым неуёмной улыбкой, Сергей вращается, переворачивается и балансирует с грацией, удивительной для такого возраста. Как комментирует бабушка Полунина: "Он всегда танцевал всем сердцем. Он прямо превращался в музыку."

Почти два десятилетия спустя, когда камера Кантора следует за Полуниным за кулисы после спекталя, жизнь из него очевидно ушла. Бледный и сгорбленный, он бормочет: "Каждый день я надеюсь, что получу травму, тогда у меня не будет больше выбора танцевать или нет." Более мрачная, тёмная фабула "Танцовщика", чем  "Красных башмаков", рассказывает историю о том, как талант может превратитъся из дара в проклятие.

Некоторые факты этой истории стали достоянием общественности, когда в 2012 году Полунин, будучи одним из самых распиаренных молодых премьеров, вдруг объявил, что он покидает труппу. Среди историй о кокаине и его собственных маленьких твитов на тему "быстро жить и умереть молодым" 22-летний танцовщик жаловался, что балет его угнетает, "что артист в нём умер" и что он должен был двигаться дальше.

На самом деле Полунин переехал в Россию, где он поступил в балет театра Станиславского в Москве. Под прямым руководством своего нового директора - Игоря Зеленского - Полунин, казалось, сначала взял новый старт - но начали просачиваться слухи о том, что он не успокоился и не остепенился, что он пропускал репетиции и не являлся на спектакли и вновь начал говорить о том, что уходит из балета и настало время для карьеры в Голливуде.

Было трудно получить достоверную картину происходящего. Полунин превратился в магнит для журналистов и во время интервью он склонялся к тому, чтобы выпаливать всё, что приходило ему на ум. При помощи его высказываний, вырванных из контекста, его часто представляли как грубого, ленивого, сконфуженного молодого человека с бредовыми высказываниями звезды.

Кантор - режиссёр, не эксперт по танцу, и возможно поэтому неудивительно, что время от времени он упрощает свой материал в угоду сюжету. Использование им тяжёлых рок-гитар и стаккато для придания эмоций сценам раннего бунта Полунина приводит к тому, что Полунин кажется более неукротимым, чем он на самом деле был (наркотики и тату совсем не являются чем-то чуждым миру балета). Не делается даже попытки поместить талант танцовщика или траекторию его карьеры в более широкий балетный контекст.

Кантор фокусируется, достаточно справедливо, полностью на Полунине и на беспокойной и сложной природе его таланта. Он получил доступ к некоторым прекрасным балетным архивам, дающим однозначное доказательство того, что Полунин обладал природным талантом. Мы видим его в возрасте 11-ти лет, его худые конечности уже оформлены в прекрасные линии и он прекрасно ими распоряжается; мы видим его в подростковом образе студентом школы Королевского балета, оставляющего далеко позади своих соучеников и выполняющего сложные бравурные вариации.

Но необработанного таланта, каким бы удивительным он ни был, может не хватить для развития карьеры и Кантор наглядно выстраивает рассказ о том, как Полунин превратился из талантливого ребёнка в сердитого бунтаря. Он родился в тусклом, доведённом до нищеты городе Херсоне на юге Украины, но своё раннее детство он вспоминает как счастливое время, его мать, Галина смотрела за более широкие горизонты и записала его сначала на гимнастику, а затем в балет. Когда стал ясен размер его таланта, она решила сделать его звездой.

Всё было пренесено в жертву этой конечной цели. Когда Полунин получил место в балетной школе в Киеве, его отец, Владимир, уехал работать в Португалию, а его бабушка - в Грецию для того, чтобы платить за обучения, а Галина отказалась от собственной жизни в Херсоне, чтобы переехать с сыном в Киев.

Но семья не пережила вынужденных разлук и когда Галина и Владимир через два года развелись, казалось, что что-то разбилось в 15-ти летнем Сергее. Хотя он продолжал делать необыкновенные успехи, Полунин вспоминает, что внутри он был очень зол и несчастен. Он танцевал через внутренних демонов, но к двадцатилетию достиг большинства из своих целей и потерял всю свою мотивацию. Из его работы ушла радость, семьи больше не было рядом, чтобы разделить его успех (получить от него выгоду) - и вообще он теперь не очень хотел иметь с ними дело, особенно с матерью, которую винил в том, что она заставила его заниматься делом, которого он не выбирал.

Некоторые из наиболее ошеломляющих интервью в фильме Кантора - это интервью с семьёй. Отец Полунина кажется вообще шокированным и полным сожаления от открывшегося факта, что его сын несчастлив. Он говорит, что всегда был так озабочен зарабатыванием на хлеб, что не смог удержать свою семью от распада.

Галина остаётся непреклонной в сознании того, что всё, что она сделала, было правильно. В фильме есть открытый, неудобный разговор, во время которого Полунин пытается объяснить своей матери, как принуждённо и плохо он себя чувствовал, но она просто твердит, что он обязан был взять на себя ответственность за те жертвы, на которые семья пошла ради него. Я надеюсь, что Кантор был справедлив в отношении Галины во время редактирования, поскольку она смотрится в фильме не лучшим образом: существует подчёркнутый контраст между тем, как Полунин демонстрирует осторожность по отношению к ней и той эмоциональностью, с которой он обнимает свою первую балетную учительницу по возвращении в Херсон, и вспоминает то время, когда балет был для него всё ещё невинной, радостной вещью.

Я полагаю, что Кантор собирался закончить фильм видео Hozier "Take Me to Church", которое Полунин сделал в 2015 году с художником Давидом ЛаШапелем. В одном из финальных интервью на камеру Полунин говорит, что это видео должно было стать его формальным прощанием с балетом, что он был готов перестать танцевать и зажить "нормальной жизнью". Но события после клипа получили другое развитие. Полунин стал менее непреклонным в желании уйти из балета и Кантору пришлось удовлетвориться менее однозначной концовкой.

Кантор не сделал фильм достаточно длинным, чтобы запечатлеть Полунина в тот момент, когда он встретил и полюбил русскую балерину Наталью Осипову. Отношения, которые, как считает Полунин, изменили его жизнь. В настоящее время танцовщик очень отличается от угловатого, сконфуженного субъекта из фильма Кантора; он говорит, что с Осиповой он научился вновь любить балет, и получил уверенность в том, что он создаст ту карьеру, которую хочет. Он будет танцевать и показывать тот репертуар, в который он верит - в марте он представляет "Проект Полунин", независимую программу, состоящую из новых и винтажных балетов, в которой есть и его собственная хореография. Он также планирует основать агентство по менеджменту, которое даст возможность танцовщикам работать независимо от домашней труппы и театра, та же тенденция, которая существует у актёров и музыкантов.

Сейчас слишком рано предсказывать успех или провал планов Полунина. Во времена рецессии труднее, чем когда-либо найти средства на финансирование независимых танцевальных проектов ("Щелкунчик" Вилла Такета недавно пал жертвой финансовых проблем). И от танцовщика требуется мужество, хороший вкус и упорство для того, чтобы самому управлять своей собственной карьерой. Исходя из фильма Кантора, невозможно понять, насколько хорошо Полунин "экипирован" для своей новой карьеры; насколько просто ему будет оставить позади своих неугомонных демонов.

Ещё одна неразрешённая тема исходит из "Танцовщика": что, если вообще что-то, может быть сделано для предотвращения этих ранних кризисов? В начале, когда он ушёл из КГ, он жаловался, что в этом вина труппы и что в ней существует английская "мафия",которая хочет выжить русских танцовщиков ( к "русским" он, вероятно относил себя).

Но в настоящее время тон Полунина значительно менее обвинительный. Когда я брала у него интервью (с Осиповой), он очень трогательно старался исправить любой намёк на то, что в Лондоне его не поддерживали: "Королевский балет очень хорошо обо мне заботился, они были, как моя семья, и труппа мне дала всё." Но он хотел объяснить, как одиноко он себя там чувствовал и как он был не в состоянии справитъся со своей отчуждённостью и злобой.

"Я был несчастлив (в школе) и я не знал, как это выразить," - сказал он. "Дома, если ты сердился, ты дрался с кем-нибудь, но в школе никто никогда не дрался - тебя бы выгнали. В труппе я начал чувствовать себя потерянным. Я хотел делать другие вещи, как то мюзикл или сниматься в кино, но я боялся всё испортить. Я жил в Лондоне 13 лет - это был мой дом. Но у меня не было гражданства. Если бы директор на меня рассердился и выгнал, что бы я делал? Когда я ушёл, я думаю, я пытался сделать самое страшное, что могло со мной случиться, то, чего я больше всего боялся, чтобы больше не бояться".

Процесс само-рефлексии, который прошёл Полунин во время съёмок "Танцовщика" вместе с уверенностью, которую он приобрел с Осиповой, принесли танцовщику ту эмоциональную ясность, которая была ему недоступна пару лет назад.

Учащиеся танцовщики и молодые профессионалы - редкая порода; они содержались в теплице до ранней зрелости; многие расстались со своими семьями и домами и все развили высокий уровень соревновательности и самокритики. Также, как классическим музыкантам и элитным спортсменам, им трудно принять любой вид слабости, даже в самих себе. Если занятые преподаватели и сотрудники КГ не смогли заметить, что Полунин боролся, то также чувствовало себя и большинство его товарищей.

Но эта культура стоицизма делает необходимым для танцевальной индустрии развитие лучшей системы обращения со страхом, бёрнаутом и стрессом. КГ предоставляет великолепные медицинские возможности для предотвращения и лечения травм своих танцовщиков. Но также, как и общество в целом только начинает просыпаться и осознавать весь масштаб ментальных проблем населения, также и танцевальная общественность нуждается в лучшей идентификации проблем, которые могут влиять на танцовщиков. Есть и другие выдающиеся таланты, которые были разбазарены или испорчены отсутствием умного с ними обращения - такие балерины, как Джелси Киркланд и Брайони Брайнд являются первыми примерами тех, кто боролся со своими демонами и сомнениями. Танцовщики должны знать, что просить помощи - это нормально, а менеджмент должен создать такую культурную среду, в которой ранимость не равна провалу.

@passionballet.topf.ru

Прекрасный перевод и интересная статья.
Не отпускает мысль, как "удобно" "бунтовать" и ощущать дискомфорт с людьми, которым многим, практически всем обязан. С родителями, коллегами, начальством...
Они научили танцевать, дали профессию, платили и платят, кто за учёбу, кто гонорары, но они же и притеснители яркого таланта и постоянно толкают его душеньку в пропасть.
Никто не сомневается, что "давать" должны были и должны будут, но вот никакими обязательствами обременять не смеют... старо как мир.
В этой ситуации только тревожно за Наталию. Ей-то особо никто ничего не давал. Она вкалывала всю жизнь и все обязательства исполняла. Мостов за собой не жгла, да и вообще, человек-профессионал в своём деле. Она для нашего "мученика балета" - прекрасный трамплин в его амбициозных мечтах.
Если вдруг они не сбудутся или забуксуют...не трудно догадаться чья это будет вина.

Про "деликатный" менеджмент, ответственный не только за здоровье артистов, но и за благоприятную для творчества атмосферу в коллективе очень приятно было прочитать. Нашему бы Карабасу-Барабасу ознакомиться и принять к сведению...хотя бы с учётом дальнейшего трудоустройства. Диктаторы нынче не в моде и нигде их не ждут с распростёртыми объятиями.

Статья была о Сергее, его отношениях с близкими и коллегами, его взглядах на творческий процесс. Это, собственно, и обсуждается.
Может и, действительно, не стоит переживать, тем более, что вожделенный Голливуд уже на подходе.

Не все танцовщики на большом экране смотрелись интересно, но западный кинематограф славится своим мастерством в кастинге, особенно на роли второго и третьего плана. Думаю, что выбор Сергея на роль был удачным. А там уж как пойдёт...

Они научили танцевать, дали профессию, платили и платят, кто за учёбу, вообще то, обучение в Киевской академии государственное, бесплатное, к тому же имеется интернат.

http://www.thetimes.co.uk/article/dance … e83f2df74-  новая статья о С.П. в "Тайме " Debra Craine.   С Гуглом нормально переводится ( swetlana учите английский! Уже физически невозможно переводить статьи! Только этим и придется заниматься ув.PRIVET  )
Sergei Polunin: the bad boy of ballet grows up
The Ukrainian dancer is about to become a movie star

Debra Craine
February 24 2017, 12:01am,
The Times

The former Royal Ballet principal Sergei Polunin: “Now I thank God my mother pushed me into ballet”
RICK GUEST
Share
Sergei Polunin’s life is a well-documented tale of highs and lows. From teenage Covent Garden sensation to the cocaine-sniffing, gloriously tattooed bad boy of ballet, from persona non grata in the real world to a YouTube sensation in the virtual one, the Ukrainian dancer has been riding a dizzy rollercoaster.

Right now, Polunin says, he’s on the up. He’s about to launch the new film Dancer, a documentary that followed him for almost four years; he’s preparing a show at Sadler’s Wells that opens in March; and he has embarked on a career as a film actor, with one movie just finished shooting in Budapest (Red Sparrow) and another filming in London (Murder on the Orient Express, alongside a dazzling ensemble cast including Johnny Depp, Kenneth Branagh, Judi Dench and Daisy Ridley).

So the 27-year-old is in good spirits as we meet in a central London office, and that’s something you can never take for granted with this quixotic, contrary and occasionally impenetrable artist. It’s certainly a far cry from the rather wistful portrait painted of him in Dancer, which arrives in UK cinemas on March 10.

Polunin, with his finely etched cheekbones and big, haunted eyes, is a very handsome and charismatic man. Today he’s dressed casually in basic black, but that’s not a reflection of his mood. The melancholy you see in the film is behind him. “That was the most lost I have ever been,” he says of the period during which he made the film. “It’s kind of like you go into a depression and you stay there. You know you grow up and at 17 you start to lose sight of yourself, you don’t know what you want. At 25 things start to make sense and you start to see things more clearly.”

When you travel a lot you realise how stupid visas and borders are
Dancer, directed by Steven Cantor, focuses less on Polunin’s thrilling talent — frequently compared to that of Rudolf Nureyev, but for my money Polunin is far more naturally gifted — and more on his personal struggles (though there is some wonderful archive footage of Polunin as an adorable boy, courtesy of his mother’s home videos). The film highlights the isolation he felt when, at the age of 13, he arrived at the Royal Ballet School in London with not a word of English to his name, leaving behind his parents, who subsequently divorced. It’s clear from the film that he blames the break-up of his family on the sacrifices they made to support his life in dance.

“I like how dance wasn’t at the front of the film,” he says. “It’s like dance was the background to a human story which emerged stronger. It means people can identify with it. Some parents have even come up to me and said: ‘I want my son to see this.’ ”

Central to the film is the video that Polunin shot with the American photographer David LaChapelle, which has had 18 million views on YouTube (he also stars in the photographer’s new film for Diesel’s “Make Love Not Walls” ad campaign). A cathartic four-minute solo danced by a bare-chested Polunin to Hozier’s Take Me To Church, it was supposed to represent the dancer’s farewell to ballet and he does indeed perform it in a flood of tearful emotion. “It was a time when I had to decide if I wanted to continue dancing, there was so much uncertainty in my life about what to do,” he says. “It was going to be my last dance but when people started paying attention to it I saw the power of dance and it became for me something more positive than negative.”

Polunin: “When I got out [of the Royal Ballet] I had no idea what to do”
Polunin had planned to take acting classes in Los Angeles once his ballet career was over, but the colossal response to the video rekindled his passion. Soon he was back on the ballet stage, both in Russia (at the Stanislavsky Ballet in Moscow) and Europe, and often in partnership with the Russian ballerina Natalia Osipova, a principal at the Royal Ballet and his sometime girlfriend. They fell in love while dancing Giselle together in Milan in 2015 and were regularly portrayed on social media as ballet’s favourite lovebirds. Yet when asked about the state of their relationship Polunin is vague and indecisive. “We are taking a break; we are probably not together now,” he says, though in the next breath you discover that Osipova will be dancing with him in his Project Polunin at the Wells.

His career, hopping about from country to country (“When you travel a lot you realise how stupid visas are, how stupid borders are; I get really fed up with it”), can make him seem restless. Yet a dancer’s life is brutally short and he’s trying to make the most of it while his body is still in peak condition. As a free agent he knows that despite his fame and box-office allure he still has to prove his reliability, after so many ill-judged comments on Twitter (including ones about recreational drugs) made people question his professionalism.

“It’s definitely my fault but I found it funny,” he says. “I didn’t think people would take everything I said so seriously. Yes, I did joke, I was silly. I tweeted something hilarious and I was having fun but I was also digging myself into a hole and nobody wanted to work with me because I had a bad reputation. It was stupidity and immaturity on my part.”

Polunin’s performance of Take Me to Church, filmed by David LaChapelle
He has kind words to say about the Royal Ballet, which he joined in 2007 straight out of its school and walked away from in 2012 as its 22-year-old male star. “I loved the company and how they treated me and what they gave me. The Royal had nothing to do with why I quit. It was about me wanting more, about wanting to be in movies and ad campaigns and talk shows. I was dancing the best I could possibly be but I felt there was nowhere to go. I didn’t necessarily want to leave the Royal. I just had certain things I wanted to do and I thought the only way to do them was to destroy what I had and build a new way.”

Polunin was chafing against a system that cossets dancers, from childhood to professional retirement. “It’s nice to be in the system because you don’t have to think; decisions are made for you. It’s very comfortable. But it’s not that good financially and there’s not much freedom of choice in what you do. Still, it’s a bit scary to come out of the system. When I got out I had no idea what to do, where to go, how to keep myself in shape.”

It’s partly that lack of guidance that has prompted Project Polunin, which is unveiled at Sadler’s Wells on March 14. The London-based project aims to create new dance works through collaboration with contemporary artists, musicians and film-makers, but that’s not all.

“The long goal of Project Polunin is to develop a team who can look after dancers, who can give them good representation, to listen to what they want to do and advise them,” he says. “Dancers need more help. It’s the shortest job, the hardest job, and you have so little time to gain the most out of it. Dancers can’t afford to make mistakes with their careers but it’s ridiculous how they are treated compared to other artists. They are always at the bottom of the pile and they are taken advantage of.

Polunin with his on/off partner Natalia Osipova in Run Mary Run
MARILYN KINGWILL
“The show at the Wells is a first step. It’s important to stimulate dancers and give them a platform to work with different artists from different fields.”

The debut production, which “aims to challenge perceptions of dance through live performance”, is a triple bill of classical and modern works. It features Vladimir Vasiliev’s Icarus: The Night Before the Flight (performed by Osipova and Polunin) and Tea or Coffee, a company piece by Andrey Kaydanovskiy. The highlight, though, will be the world premiere of Narcissus & Echo, a collaboration between Polunin, the composer Ilan Eshkeri and LaChapelle. “Ilan wanted to write music for a ballet so it was his original idea and then David LaChapelle wanted to be involved so he’s on board with all the visuals. I thought: ‘Why not try to choreograph it myself and see what happens? I might fail, I might not.’ ” His old Royal Ballet mates Valentino Zucchetti and Nehemiah Kish are helping him; Osipova will be joining Polunin in the cast.

Although his technique is prodigious — every move he makes feels driven by an inner fire and an outer finesse — Polunin admits to not liking what’s necessary to keep him at the top of his game. “I actually don’t like physical exercise; I don’t enjoy it. Training is really boring; it’s tiring and painful and you have to be crazy to really love it, but I give 1,000 per cent on stage.”

With choreography, rehearsals and class it’s a lot to fit around his burgeoning career as a film actor. He has a small part — “I play a really bad guy” — in Red Sparrow, an espionage thriller set in Russia and starring Jennifer Lawrence and Joel Edgerton. “It was fun to work with these people,” Polunin says. “Jennifer Lawrence is incredible. I look at how she does it and I’m learning from her.”

I don’t like exercise. I don’t enjoy it. Training is really boring
In Branagh’s Murder on the Orient Express Polunin joins a stellar cast, an experience he found daunting at first. He plays Andreny, a Hungarian count, in the big-screen remake of Agatha Christie’s murder mystery. “The first day when I got on the train and sat down opposite Willem Dafoe, Derek Jacobi, Judi Dench, Michelle Pfeiffer and Penélope Cruz, I looked around and it was scary. Because truthfully you don’t know what to do. What am I doing here? It was surreal.”

Several weeks into the shoot and Polunin started to feel at home. “Kenneth wanted everyone to feel like a family so we were playing games in order to get to know each other. Willem Dafoe even came to rehearsals for Narcissus & Echo and gave me some suggestions. He’s amazing.”

Every day before filming, make-up artists have to mask the extensive tattoos that adorn Polunin’s arms and torso. Does he regret his youthful fling with body art? “No, I still like my tattoos, though David Beckham has ruined it for everyone,” he says. “The time spent covering them up in the morning on set gives me time to mentally prepare for my performance.”

Working in front of a camera has given Polunin an overt positivism to counter his morose tendencies. “When I went to Budapest suddenly my life started to pick up and I was excited about things. I love the camera and when there’s one around I feel happy.”

With Tamara Rojo in Frederick Ashton’s Marguerite and Armand at the Royal Opera House in 2013
GETTY IMAGES
Has dance made him happy? It’s a fair question, given how often in the past Polunin has appeared to disparage his extraordinary talent. “I’m starting to appreciate what I can do with dance,” he says. “Now I thank God my mother pushed me into ballet.”

Will we see him again at Covent Garden? He last performed with the Royal Ballet in 2013, making a guest appearance to partner Tamara Rojo in her farewell performances in Frederick Ashton’s Marguerite and Armand. As I wrote then, the muscular excitement of his beautifully executed moves and his overwhelming romantic sweep took my breath away. Will we see its like again? Polunin hopes so. “I would love to do a show with the Royal,” he says. “And, yes, we are in communication.”
Dancer is released on March 10; Project Polunin is at Sadler’s Wells (020 7863 8000), March 14-18

Times subscribers can see a preview of Dancer and a live streamed performance by Sergei Polunin in cinemas across the UK on Thursday March 2. To book your free tickets, visit mytimesplus.co.uk ( на всякий случай скопировала,не у всех открывается)

Отредактировано старки (24-02-2017 19:34:08)

    

“We are taking a break; we are probably not together now,”- ну да, видно Наташины "русские мозги" не выдержали "всеобщей любви" Ла Шапеля.   В принципе карьера киноартиста предполагает такие вещи, нужно быть морально готовым. Видно у них там в этом плане раздрай, тем более сейчас Ла Шапель декорирует  "Нарцисса и эхо", да и провоцирует знатно (можно посмотреть посл. инстаграмм, видно сьемки фильма начались в ночь после Гала-представления ). Ну а что Сергей?  Рушить в миг то, что создавалось таким трудом,-ну здесь он мастер (роль в " Воробье" в январе  "очень плохого человека" тоже,наверное, была с моральными последствиями)... так, что нам, как в кино, нужно наблюдать за событиями и надеется, что запланированные роли никто не отменит. Хоть здесь, надеюсь, они повзрослели.

Отредактировано старки (25-02-2017 09:07:05)

К кому ?  К Памеле Андерсон и Ла Шапелю? -здесь  -верю. А для Н.О. и  С.П. итак внимания хоть отбавляй.  Пойду я Томаса Манна перечитаю, очень навеяло.

Я давно обратила внимание на грустные глаза Наташи. Очень жаль.

можно, конечно, присвоить научное название. а можно по-простому: трэш или китч.