В прошедшее воскресенье по просторам Европы разливались "Лебединые озёра" - красоты и насыщенности различными страстями, в том числе и нешуточными балетоманскими, необычайной. Основная интрига сих разливов заключалась в том, что Королева лебедей и её недотёпа-неудачник-"Львиное сердце" принц танцевали на разных озёрах и даже, можно сказать, в двух разных мирах: несравненная, совершенная лебедица Светланы Захаровой томилась на сцене Венской Государственной оперы, а её недавно найденный Принц - Денис Родькин дебютировал на сцене Мариинского театра. Поскольку мы ещё не научились  раздваиваться в пространстве, то смогли увидеть только дамскую часть этой несравненной пары, а именно дебют Светланы Захаровой в возрождённой постановке "Лебединого озера" в первой редакции Рудольфа Нуриева (1963) в Вене.
Данное событие на сцене "музыкальной столицы Европы" можно с уверенностью назвать историческим. И поэтому в зале присутствовал директор Венской государственной оперы Доменик Майер, директор балета Мануэль Легри. А само событие транслировали в живом режиме на огромный экран, установленный на фасаде здания Оперы.
Если кто-то ожидал увидеть милое сердцу, ушам и глазу "Лебединое", то надежды, увы, оправданы не были. Поскольку Нуриев всё перелопатил полностью, подчинив своему неуёмному желанию присутствовать на сцене в виде единственной и абсолютной звезды. Разбираться в музыкальном смешении отрывков из партитуры - дело трудоёмкое и мало увлекательное, поскольку имея в арсенале н-е количество просмотренных "Лебединых" можно легко начать потихоньку сходить с ума от пестроты картин и фантазий постановщиков. Поэтому уйдём от научной теории и будем заниматься исключительно эмпирикой.
Итак, в первом действии начисто исчез Шут и шутки с подвыпившим воспитателем Принца и его неугомонными друзьями. и музыка соответствующая тоже испарилась. Остался сам Принц - слегка скучающий и вольяжно наблюдающий за танцами придворных. Правда, к друзьям и подругам в составе па-де-катра лично присоединился и потанцевал. Друзья и подруги были наполовину европейскими, наполовину, как водится сейчас в европейском балете - азиатскими. Соответственно, и пластика, и выучка у них друг от друга отличались. Но танцевали все с особым воодушевлением в этот вдохновенный вечер. Правда Принц наш - Владимир Шишов - отличался особой тяжеловатостью и неуверенностью во всех возможных приземлениях. Но что ж поделаешь: назначили его здесь Принцем, а  Принцы - они тоже люди, бывают среди них и неуклюжие. Так что потанцевал, как умел, потом сел наблюдать за остальными. В какое-то время вышла потрясающей красоты королева-мать и вручила ему лук. Когда все натанцевались и ушли, принц заскучал и, видимо, от скуки, станцевал специально поставленное для этой цели Нуриевым соло. Основным признаком Нуриевского стиля является выброс ноги в сторону, вперёд и т.д. Как бы "пинание". Этим будут в последствии отличаться и все "народники". Шишов станцевал ожидаемо, как уже было описано выше. А также: пируэты допрыгивал, при приземлениях покачивался. А затем наставник показал ему что-то летающее в небе и он отправился с луком на озеро. В гордом одиночестве. Там, также в гордом одиночестве, как раз летал злой волшебник. Правда, особо летать ему там не в чем, поскольку и эта мужская партия сведена постановщиком до минимума, дабы не мешать всем наслаждаться Принцем. Он - Принц - Злодея припугнул, тот убежал, а ему на смену появился идеал - лебедя, женщины и балетного мастерства - Одетта в исполнении Светланы Захаровой. Она выплыла лицом к залу, испугалась, как положено Принца, а потом мимикой рассказала ему всю свою печальную историю. С самой первой секунды её появления на сцене стало понятно, что выступления художественной самодеятельности завершено и начался настоящий балет. Белое па-де-де Нуриев, слава богу, кромсать особо не стал. Так что получилось вдоволь насладиться трепетной лебедицей в полном совершенстве исполнения: и девушка, и птица. Всё станцовано идеально, чисто, щемяще трогательно. Далее каждый может поставить любимые эпитеты для выражения восторга. Говорим мы, конечно, о Захаровой. Поскольку Шишов продолжал так, как умел. Но поддержки делал довольно уверенно.
Когда после Захаровой на сцене оказались "маленькие" лебеди, то показались они, скорее, гусятами по своим пропорциям и упитанности. Но отпрыгали уверенно, синхронно и аплодисменты получили. По выходе "больших" лебедей надо было сначала оправиться от шока, поскольку габариты их явно соответствовали гусям в период праздника Св. Мартина. Причём трое из них происходят из наших родных пенат: Оксана Кияненко, Алёна Клочкова и Кетеван Папава. Но в России не танцуют. По понятным причинам. Вообще феномен Захаровой в данном представлении заключался в том, что она была самой миниатюрной на сцене. Но в том, что вся эта сцена существует только ради и вокруг неё, сомнений ни у кого не могло возникнуть.
Всё первое действие privet находился в душевном смятении: очень хотелось снимать. Но места были в 7 ряду партера и было страшно. Поэтому из первого и второго отделений, идущих без антракта, снято ничего не было.
Третье отделение началось на балу по выбору невест. Бал начался с вальса в исполнении кордебалета. И девушек с веерами, к которым присоединился Принц. Потом всё загремело и вдруг появились Одилия с Ротбартом. Причем за прозрачным занавесом на заднике попеременно страдал чёрный и белый лебедь. Вместе с ними появились испанцы со своим танцем. Танец этот весьма напоминает привычный нам па-де-катр. Только девушкам не хватило так милой русскому сердцу испанской страсти. В хореографии неаполитанского, польского и венгерского танцев в исполнении солистов с ансамблями Нуриеву явно не хватило опыта постановок характерных танцев: что-то смотрелось смешно, как уже упомянутые "выбросы" ног, что-то неуклюже. Всё вместе имело весьма отдалённое отношение к народам указанных стран. А также выглядело антимузыкально: так в неаполитанском танце при ускоряющемся темпе народ на сцене продолжал "плавать". Вообще отношения постановщика с музыкой - особая тема для разговора. У Нуриева танцуют не под музыку, а на контрапункте к ней: идёт некий диалог между музыкой и танцем. Особо заметно это было в массовых бальных танцах.
Ну, и, наконец, настало время "чёрного" па-де-де. Тут  privet на всё плюнул и решил хоть что-то, но всё же увековечить. (В этом месте хочу выразить огромную признательность всем безвестным операторам, жертвующим своими нервами и наслаждением ради единомышленников).
Ну вот что вышло от съёмки трясущимися от страха руками:

Надо сказать, что перевоплощение трепетного лебедя в дьяволицу было абсолютным. Правда, па-де-де идёт в этом балете в несколько урезанном виде, поэтому не все вариации Одилии присутствуют. Принц, понятное дело, после своих несколько неуклюжих и шатких вариаций, подкреплённых нещадной фальшью солистов в оркестре, решил клясться в любви. Ротбарт ему не сразу позволил. Мать тоже была не в восторге. Поэтому он станцевал с Одилией ещё небольшую вариацию на музыку звучавшего в начале бaла вальса. Ну а потом и разыгралась драма. Ротбарт с Одилией быстренько исчезли, даже не насмеявшись вдоволь. Белый лебедь забился на заднике в своей лебединой песне, принц убежал искать свою судьбину, а королева-мать отправилась в изумительной красоты обморок.

Четвёртый акт на озере оказался неожиданно прекрасен. Лебеди там извивались в поистине птичьих хороводах, создавая поочерёдно иллюзию животных и людей. А па-де-де принца и Одетты идёт под чарующее адажио, которое Григорович даёт на балу в грёзах принца с чёрным лебедем:

Окончание всей этой красоты абсолютно трагично: как ни умоляет принц Одетту последовать за собой, она не может противиться чарам Ротбарта. Злодей появляется, уносит деву-птицу, да ещё учиняет шторм на озере. В бурных волнах которого погибает несчастный клятвопреступник. Одетта на заднем плане проплывает несостоявшейся мечтой о счастье. Один последний раз пытается Зигфрид дотянуться до неё перед тем, как окончательно исчезнуть в пучине.
Маленькая девочка спросила меня: "Почему должен был умереть Принц?" Вопрос, который вряд ли бы задал взрослый. А так - пришлось задуматься: Нуриев ставил балет сразу после того, как остался на Западе. Видимо, тема предательства - вольного или невольного - сильно его занимала. И расплату за него он посчитал неотвратимой. Может быть, его преждевременный уход из жизни, и стал таковой? Ребёнку такого, конечно, privet не сказал.

Хочу особенно отметить прекрасную работу художника-декоратора и по костюмам: Луизу Шпинателли. Она создала безпречно гармоничный, выдержанный в воздушно-водяных тонах, отвечающих также цветам короля Людвига Баварского, которому в некотором смысле Чайковский посвятил своё произведение, спектакль. Сочетание нежно голубого, зелёного с золотом превращается в праздник для глаз.

И ещё: в то время, как в Баварской опере устраиваются акции против президента Путина, в Париже отменяются гастроли "Русских сезонов", в Вене транслируют для всех желающих русский балет, с русскими артистами, с русской гениальной балериной Светланой Захаровой. Родом с Украины. Поддержавшей своей подписью решения президента России.

Дорогая Maria!
Окончания "Лебединых" столько раз варьировались, но, видимо, Пётр Ильич задумывал трагический конец. Счастливый был предложен его братом Модестом уже после его смерти и был в первой редакции Петипа-Иванова.
А потом мы имели: 1. Зигфрид побеждал Ротбарта и лебедица превращалась в девушку. 2. Зигфрид снимал чары с Одетты ценой собственной жизни. 3. Одетта спасала Зигфрида ценой своей жизни. 4. Одетта и Зигфрид вместе бросались в пучину вод. 5. Зигфрид один топился (или, как в данном случае, тонул). 6. Зигфрид просыпался и выяснял, что всё происходило в его подсознании во время сна.
Вы очень тонко подметили, как Светлана Захарова сумела войти в стилистику именно данной постановки и труппы: удивительным образом весь спектакль получился очень гармоничным. Все артисты как бы сложились в один прекрасный пазл вокруг нашей примы. А Шишов, хоть и танцевал не шибко, но так весь и светился счастьем и благоговением, что сделало его Зигфрида каким-то по-особенному трогательным.